Новые экономические меры и будущее Британии: комментарий экономиста Демида Голикова
Демид Голиков, директор АРБ Про
— Я представляю взгляд со стороны, не учитывающий некоторых нюансов и деталей, потому что я не присутствовал лично ни на заседаниях Банка Англии, ни на торговой площадке. Всю эту историю я бы описал одним словом — кризис доверия к тому, что власти четко понимают последствия своих действий. В этой связи мне близок заголовок в The Daily Telegraph «Liz Truss has offered sound economics, but terrible communication» («Лиз Трасс предлагает здравый экономический курс, но ужасно его доносит») — в этом весь смысл.
Какова сейчас ситуация в экономике: рост затрат и сравнительно высокий уровень фискальной нагрузки на бизнес. Вспоминаем рейганомику (курс экономической политики американского правительства в 1981–1989 годы, в период президентства Рональда Рейгана) и стимулируем деловую активность путем снижения налогов. С одной стороны, правительство облегчает бизнесу будущее (меньше налогов), а с другой стороны, портит настоящее, потому что стоимость денег повышается уже сегодня. И если снижение налогов отразится на экономике через год (в тот момент, когда их заплатят меньше), то стоимость денег, процентные ставки и прочее растут уже сейчас. И возникает вопрос: насколько выгоды будущего удалось сопоставить с издержками настоящего? Если бы экономика находилась в относительно стабильном росте, тогда это логично — что, собственно, и происходило в 1980-е годы, при Рональде Рейгане. Экономика США тогда была в стагнации, но при этом были понятны перспективы роста. Рост цен на нефть конца 1970-х годов тогда уже прошел (в 1978 году был последний скачок), экономика относительно стабилизировалась. Кроме того, при Рейгане был колоссальный потенциал роста экономики за счет открытия границ — в отличие от современной реальности, когда экономика глобальная, мировая. Теперь, наоборот, приходится закрываться из-за войны с Россией. Наконец, Рейган снижал налоги в США, а мы говорим о Великобритании — прекрасной, но все же небольшой по мировым меркам стране.
Дальше тест для первокурсника экономического факультета: снижаем налоги и одновременно поднимаем госрасходы на дотации (компенсация за энергию и т. п.). В результате растет дефицит госбюджета, который можно финансировать за счет госдолга. Увеличиваем его за счет заимствований (понятно, что печатать дополнительные фунты никто не будет), следовательно, повышается доходность гособлигаций, причем она взлетает до космического показателя 4,61%, а у облигаций сроком до 30 лет — до рекордных 5,17%. Что это означает? Люди видят, что государство планирует много заимствовать, а значит, ставки будут расти. Люди начинают скупать облигации, чтобы заработать, в итоге их стоимость резко увеличивается. Откуда берут на это средства? В том числе из акций и частных облигаций, то есть происходит перераспределение денег из частного сектора в государственный. Бизнес обесточен, особенно прекрасные британские стартапы и высокорисковые, но перспективные бизнесы.
Кто в первую очередь пострадал? Стартапы и компании не успели, потому что существенная часть их финансирования — это вложения в рост. Возможно, слегка вздрогнули венчурные компании. А вот бизнесы, связанные с финансами, например кредитами под недвижимость, встали. И на 41% падает количество ипотечных сделок (mortgage), потому что при подскочивших процентных ставках и в ожидании того, что Банк Англии поднимет ставку, ситуация для них складывается банкротная. С одной стороны, это останавливает отрасль, с другой — это элемент стабилизации. И наконец, Банк Англии заявляет, что не будет (как анонсировал) распродавать гособлигации, и, наоборот, делает интервенцию и начинает все выкупать. Насколько такой подход эффективен? На мой взгляд, эффективен, и даже очень, потому что курс фунта уже довольно резко поднялся, доходность гособлигаций упала с 4,61 до 3,9%, то есть пока все стабилизировалось. И обменный курс нацвалюты тоже приподнялся. Это хороший разворот. Даже если посмотреть на динамику курсов внутри суток, видно, что динамика здоровая, как и реакция экономики в целом.
Что делать дальше? Во-первых, удерживать доверие (credibility). Ни в коем случае не показывать, что все пропало и откатывается назад. Это нормальная реакция экономики на какое-то нормальное, но неожиданное решение. Сейчас самое главное — не дергаться, как минимум правительству, а Банку Англии — совершать, возможно, резкие по историческим меркам, но не сильно афишируемые решения, нацеленные на стабилизацию. Например, не анонсировать объем выкупа облигаций и не уточнять детали, почему купили такое количество и именно в такой временной промежуток. И все будет хорошо.
Резюмируя с точки зрения инвестора и экономиста, я могу сказать, что основной промах Трасс и Квартенга — в части коммуникации с рынком. Экономика требует, чтобы действия политиков и информация для публики не всегда были кристально прозрачными. «Большие люди» ведь управляют номинальными переменными — инфляцией, курсами, ставками — не напрямую, а формируя мнения и ожидания людей. По сути, правительство недооценило волнения и неуверенность инвесторов, зависимость реального сектора от внешнего финансирования (не собственных средств компаний, а инвестзаймов, кредитов). Все эти проблемы решаются не только налогами, которые будут уплачены через год. Рынок продемонстрировал опасение, что на срочное решение срочных проблем денег будет не хватать уже сейчас. Судя по тому, что сегодня доходность гособлигаций и обменный курс фунта заметно стабилизировались, это показывает, что фундаментально все в норме. Сейчас просто не нужно эту лодку раскачивать.
Каковы перспективы? Если смотреть на риски, которые Россия создала для Британии, Европы и мира, то, на мой взгляд, Британия находится в относительно защищенной зоне. Во-первых, в плане обеспечения энергетики. Я допускаю, что самая большая проблема тут — это ограниченность мощностей по сжиженному газу (нет портовой инфраструктуры и трубопроводов). Во-вторых, в Британии хороший режим для инвесторов, в том числе благодаря свежим мерам правительства Трасс. Поэтому, если сейчас они не будут дергаться, я допускаю, что большая часть этих проблем будет компенсирована притоком инвестиционных капиталов. И для меня Британия остается более интересным рынком по распределению новых портфелей, чем континентальная Европа.
— Я представляю взгляд со стороны, не учитывающий некоторых нюансов и деталей, потому что я не присутствовал лично ни на заседаниях Банка Англии, ни на торговой площадке. Всю эту историю я бы описал одним словом — кризис доверия к тому, что власти четко понимают последствия своих действий. В этой связи мне близок заголовок в The Daily Telegraph «Liz Truss has offered sound economics, but terrible communication» («Лиз Трасс предлагает здравый экономический курс, но ужасно его доносит») — в этом весь смысл.
Какова сейчас ситуация в экономике: рост затрат и сравнительно высокий уровень фискальной нагрузки на бизнес. Вспоминаем рейганомику (курс экономической политики американского правительства в 1981–1989 годы, в период президентства Рональда Рейгана) и стимулируем деловую активность путем снижения налогов. С одной стороны, правительство облегчает бизнесу будущее (меньше налогов), а с другой стороны, портит настоящее, потому что стоимость денег повышается уже сегодня. И если снижение налогов отразится на экономике через год (в тот момент, когда их заплатят меньше), то стоимость денег, процентные ставки и прочее растут уже сейчас. И возникает вопрос: насколько выгоды будущего удалось сопоставить с издержками настоящего? Если бы экономика находилась в относительно стабильном росте, тогда это логично — что, собственно, и происходило в 1980-е годы, при Рональде Рейгане. Экономика США тогда была в стагнации, но при этом были понятны перспективы роста. Рост цен на нефть конца 1970-х годов тогда уже прошел (в 1978 году был последний скачок), экономика относительно стабилизировалась. Кроме того, при Рейгане был колоссальный потенциал роста экономики за счет открытия границ — в отличие от современной реальности, когда экономика глобальная, мировая. Теперь, наоборот, приходится закрываться из-за войны с Россией. Наконец, Рейган снижал налоги в США, а мы говорим о Великобритании — прекрасной, но все же небольшой по мировым меркам стране.
Дальше тест для первокурсника экономического факультета: снижаем налоги и одновременно поднимаем госрасходы на дотации (компенсация за энергию и т. п.). В результате растет дефицит госбюджета, который можно финансировать за счет госдолга. Увеличиваем его за счет заимствований (понятно, что печатать дополнительные фунты никто не будет), следовательно, повышается доходность гособлигаций, причем она взлетает до космического показателя 4,61%, а у облигаций сроком до 30 лет — до рекордных 5,17%. Что это означает? Люди видят, что государство планирует много заимствовать, а значит, ставки будут расти. Люди начинают скупать облигации, чтобы заработать, в итоге их стоимость резко увеличивается. Откуда берут на это средства? В том числе из акций и частных облигаций, то есть происходит перераспределение денег из частного сектора в государственный. Бизнес обесточен, особенно прекрасные британские стартапы и высокорисковые, но перспективные бизнесы.
Кто в первую очередь пострадал? Стартапы и компании не успели, потому что существенная часть их финансирования — это вложения в рост. Возможно, слегка вздрогнули венчурные компании. А вот бизнесы, связанные с финансами, например кредитами под недвижимость, встали. И на 41% падает количество ипотечных сделок (mortgage), потому что при подскочивших процентных ставках и в ожидании того, что Банк Англии поднимет ставку, ситуация для них складывается банкротная. С одной стороны, это останавливает отрасль, с другой — это элемент стабилизации. И наконец, Банк Англии заявляет, что не будет (как анонсировал) распродавать гособлигации, и, наоборот, делает интервенцию и начинает все выкупать. Насколько такой подход эффективен? На мой взгляд, эффективен, и даже очень, потому что курс фунта уже довольно резко поднялся, доходность гособлигаций упала с 4,61 до 3,9%, то есть пока все стабилизировалось. И обменный курс нацвалюты тоже приподнялся. Это хороший разворот. Даже если посмотреть на динамику курсов внутри суток, видно, что динамика здоровая, как и реакция экономики в целом.
Что делать дальше? Во-первых, удерживать доверие (credibility). Ни в коем случае не показывать, что все пропало и откатывается назад. Это нормальная реакция экономики на какое-то нормальное, но неожиданное решение. Сейчас самое главное — не дергаться, как минимум правительству, а Банку Англии — совершать, возможно, резкие по историческим меркам, но не сильно афишируемые решения, нацеленные на стабилизацию. Например, не анонсировать объем выкупа облигаций и не уточнять детали, почему купили такое количество и именно в такой временной промежуток. И все будет хорошо.
Резюмируя с точки зрения инвестора и экономиста, я могу сказать, что основной промах Трасс и Квартенга — в части коммуникации с рынком. Экономика требует, чтобы действия политиков и информация для публики не всегда были кристально прозрачными. «Большие люди» ведь управляют номинальными переменными — инфляцией, курсами, ставками — не напрямую, а формируя мнения и ожидания людей. По сути, правительство недооценило волнения и неуверенность инвесторов, зависимость реального сектора от внешнего финансирования (не собственных средств компаний, а инвестзаймов, кредитов). Все эти проблемы решаются не только налогами, которые будут уплачены через год. Рынок продемонстрировал опасение, что на срочное решение срочных проблем денег будет не хватать уже сейчас. Судя по тому, что сегодня доходность гособлигаций и обменный курс фунта заметно стабилизировались, это показывает, что фундаментально все в норме. Сейчас просто не нужно эту лодку раскачивать.
Каковы перспективы? Если смотреть на риски, которые Россия создала для Британии, Европы и мира, то, на мой взгляд, Британия находится в относительно защищенной зоне. Во-первых, в плане обеспечения энергетики. Я допускаю, что самая большая проблема тут — это ограниченность мощностей по сжиженному газу (нет портовой инфраструктуры и трубопроводов). Во-вторых, в Британии хороший режим для инвесторов, в том числе благодаря свежим мерам правительства Трасс. Поэтому, если сейчас они не будут дергаться, я допускаю, что большая часть этих проблем будет компенсирована притоком инвестиционных капиталов. И для меня Британия остается более интересным рынком по распределению новых портфелей, чем континентальная Европа.